Рискованная игра: почему дети ее любят и нуждаются в ней. Узнай, кем станет твой ребенок, по игрушкам, в которые он играет Компьютерная игра – это игра

ТОК-ШОУ НА ТЕМУ:

«ПОЧЕМУ РЕБЕНКУ НУЖНА ИГРА?»

Дать родителям знания о значении игры в развитии ре­бенка;

заинтересовать проблемой;

Приобщить к игре ребенка в условиях семьи.

Встреча строится по типу телевизионных аналогичных программ, в ней принимают участие педагоги, психологи, ро­дители.

Присутствующим предоставляется возможность высказать свою точку зрения, подключиться к дискуссии, проанализи­ровать ситуации, высказать мнение специалистов и сделать собственный вывод.

Ведущий. Задумывались ли вы, почему дети любят иг­рать? Что дает игра ребенку? Помните, во что играли вы в своем детстве? (Предлагает, перечислить игры.)

Из 300 опрошенных родителей никто не сказал, что ребе­нок не любит играть. Многие из них отметили роль игры в развитии их детей, но не отличают ее от других видов деятель­ности. Так, к игре детей они относят забавы, шалости, досуг, занятия лепкой, слушание книг, просмотры телепередач и др. Любимые игры детей, по их мнению, это «школа», «детский сад», «больница», «куклы», «война» и др. подвижные, настоль-но-печатные, компьютерные. Вместе с тем некоторые взрос­лые недооценивают роль игры в развитии их ребенка.

Отец. Моя дочка все время играет. Она постоянно разго­варивает сама с собой, сделала кассу, нарезала бумажные «день­ги», перекладывает их с места на место... Разве это помогает ее развитию?

Ведущий. Да, роль игры, к сожалению, недооценивает­ся некоторыми родителями. Для ребенка это способ самореа­лизации, в игре он может стать тем, кем мечтает быть в реаль­ной жизни: врачом, водителем, летчиком и т. д. Сюжетно-ролевая игра очень популярна и любима детьми, готовит их к будущей жизни. Она называется так потому, что основными ее элементами являются игровой замысел, разработка сцена­рия (сюжета), собственно игровые действия, выбор и распре­деление ролей. Это вид творческой игры, которая создается самими детьми, они сами придумывают в ней правила.

О значении игры в развитии ребенка сказано очень много. Игра - потребность детского организма, средство разносто­роннего воспитания ребенка.

Вопрос:

В чем, по вашему мнению, заключается роль игры в раз­витии ребенка?

Ведущий предлагает желающим высказаться, после чего обобщает ответы.

Ситуация для анализа

На участке детский гомон. Новенький, мальчик пяти лет, впер­вые попавший в детский сад, с любопытством рассматривает играющую детвору: одни подвозят песок, другие грузят его в машину, третьи строят песочный город.

- Тебе тоже, наверное, хочется поиграть вместе с ними? - обращается к ребенку воспитатель.

Тот удивленно смотрит на педагога и равнодушно отвечает:

- Не-е-е....Я их сейчас расстреляю!

Он ловко вскидывает игрушечный автомат, принесенный из дома, и целится в сторону играющих.

- За что же ты их хочешь расстрелять? - снова обращается к мальчику педагог.

- А так, ни за что... Я разбойник! Сейчас совершу на них на­лет! - В голосе недружелюбные нотки.

- Ему бы только стрелять да в войну играть, - жалуется ве­чером мать воспитателю.

- Для таких игр у него, кажется, нет недостатка в игрушках, - замечает воспитатель, имея в виду саблю, пистолет с, пистона­ми, самодельный щит, лежащие в хозяйственной сумке матери.

- Да, конечно, - соглашается мать, - он требует, приходит­ся покупать. Боевой растет, даже слишком.

- А вы не пытались его переключить на другие игры, более спокойные? Да и игрушки бы ему другие, которые располага­ют к более спокойным играм, например...

- А зачем? - недоумевает женщина. - Пусть играет во что хочет. Хоть в Соловья-разбойника! Какое это имеет значение!

Вопросы:

Какое значение, по вашему мнению, имеют в нравствен­ном становлении личности те роли, которые берет на себя ребенок?

Понаблюдайте за играми вашего ребенка: какое содержа­ние преобладает в них?

В чем, по-вашему, состоит воспитательное значение игр?

Комментарий старшего воспитателя

В игре ребенок приобретает новые и уточняет уже имею­щиеся у него знания, активизирует словарь, развивает любоз­нательность, пытливость, а также нравственные качества: волю, смелость, выдержку, умение уступать. У него формируются начала коллективизма. Ребенок в игре изображает то, что ви­дел, пережил, он осваивает опыт человеческой деятельности. В игре воспитывается отношение к людям, к жизни, позитив­ный настрой игр помогает сохранить бодрое настроение.

Мнение родителей

На игры уходит много времени. Лучше пусть ребенок сидит у экрана телевизора, компьютера, слушает сказки в записи. Тем более в игре он может что-то сломать, порвать, испачкать, потом убирай за ним. А знания он и так получит в детском саду.

Вопрос:

Есть ли другие точки зрения о значении детской игры? (Желающим предлагается высказаться.)

Комментарии психолога

Значение игры порой недооценивается. В первые годы советской власти считалось, что игра ребенку не нужна - это пустое занятие. Если ребенок научился лепить куличи из пес­ка, то пусть идет на производство и печет их там.

Современные исследования показали, что оперирование предметами-заменителями поможет ребенку в дальнейшем усваивать различные символы, подготовит его к обучению работе на компьютере. В игре развивается воображение. Вспом­ните, во что играет ребенок, какие для этого использует пред­меты? Например, из цветка ромашки можно «приготовить» кукле «яичницу», палочкой сделать укол, поднос использо­вать вместо руля. Вы, наверное, и сами замечали, что ребенок в игре словно забывает о действительности - верит, что кук­ла живая, мишке больно, если его взяли за ухо, а он сам - настоящий капитан или летчик.

Помните, что ребенку бывает трудно выйти из игры, пре­рвать ее, переключиться на другие виды деятельности. Эту особенность можно использовать в воспитании, предупреж­дая таким образом непослушание. Например, обратитесь к ребенку, играющему в больницу: «Доктор, вашим больным нужен покой, им пора спать», или напомните «водителю», что машины едут в гараж.

На самом деле дети всегда отличают игру от действитель­ности, употребляя выражения «понарошку», «как будто», «по правде». Действия, недоступные им в реальной жизни, они выполняют именно в игре, «понарошку». Играя, ребенок как бы входит в жизнь, знакомится с ней, размышляет над уви­денным. Но есть дети, которые не играют или играют мало в силу загруженности занятиями, из-за несоблюдения режима, чрезмерного увлечения просмотром телевизионных передач.

Мнение воспитателя

Ребенку необходимы время и игровое пространство. Если он посещает детский сад, то в лучшем случае поиграет вечером, если не будет других соблазнов - телевизора, компьютера и

т. д. Игровое пространство - это уголок, столик с любимыми игрушками, стул, правильно подобранный игровой материал.

Игра у ребенка обычно возникает на основе и под влияни­ем полученных впечатлений. Не всегда игры бывают с поло­жительным содержанием, часто дети отражают в игре нега­тивные представления о жизни.

Ситуация для анализа

Однажды Слава предложил ребятам, играющим в семью:

- Можно я буду играть с вами? Я буду папой, приходить по­здно и пить вино. А потом буду скандалить.

Ира возразила:

- Не надо скандалить, мой папа никогда не ругается.

- И пить вино - это плохо, - добавляет Женя.

Вопросы:

Какие чувства вызывает у вас эта ситуация?

Почему, по вашему мнению, она сложилась?

Комментарий психолога

Замечали ли вы, когда ребенок начинает играть? Когда возникает в его жизни игра? В развитии игровой деятельнос­ти выделяются два периода: предметно-игровая деятельность ребенка раннего возраста, содержанием которой являются действия с предметами, и ролевая игра дошкольника, содер­жанием которой является общение.

Дополнение для родителей детей младшего возраста

Комментарий психолога

Для детей конца второго - начала третьего года жизни характерна сюжетно-отобразительная игра. Называется она так потому, что ребенок отражает знакомые сюжеты и переда­ет смысловые связи между предметами.

Вопрос:

Наблюдали ли вы такие проявления игры у своего ре­бенка?

К началу третьего года жизни должна развиваться способ­ность ребенка самостоятельно отображать заинтересовавшие его действия взрослого. Вы, наверное, обращали внимание на то, что ваш ребенок любит многократно повторять одни и те же действия. Например, он может неоднократно снимать с куклы платье и снова надевать его, купать игрушки, соору­жать бесконечные дорожки и т. д. Это является нормальным - так ребенок присваивает общественно-исторический опыт. Иногда действия могут производиться условно с помощью предмета-заместителя или без него. Например, куклу кормят из пустой тарелки. Такой характер действий является хоро­шим показателем психического развития детей. Проследите за играми своих детей.

Мы постараемся привести ряд доводов, совершенно очевидных, но возможно все же стоит поговорить о них отдельно.

Часто приходится слышать о том, что дети играют потому, что им это нравится. Это действительно так. Детям правда нравятся физическая и эмоциональная составляющие игры. Со своей стороны, мы можем оказать им содействие в том, что будем предоставлять для этого все необходимое, а также какие-то новые идеи. Но мне кажется, что лучше с этим не переборщить, так как дети способны сами находить себе самые разные объекты и с легкостью придумывать новые игры. Они правда это очень любят.

Обычно принято считать, что дети как-то «отреагируют ненависть и агрессию» в игре, как если бы агрессия была чем-то нехорошим, от чего можно избавиться. Отчасти это действительно так, поскольку сдерживаемые чувства и последствия негативного опыта могут восприниматься ребенком, как нечто отрицательное у него самого. Но более важным будет обратить внимание на следующий существенный момент. Для ребенка действительно ценно то, что свою ненависть или агрессивные импульсы он может проявлять в знакомом для него окружении, когда это окружение не ответит ему тем же (ненавистью и насилием). Хорошее окружение - и ребенок это почувствует - должно уметь выдерживать агрессивные чувства, если они выражаются в более или менее приемлемой форме. Следует признать то, что агрессию испытывают все дети, и ребенок почувствует определенную ложь, если это будет как-то скрываться и отрицаться.

Агрессия может доставлять удовольствие, но она неизбежно связана с реальным причинением боли кому-либо или же это происходит в воображении, так что ребенок не сможет избежать определенных последствий агрессии. Отчасти это происходит с самого начала, когда ребенок должен следовать определенным правилам, выражая агрессивные чувства в игре, а не только в те моменты, когда он испытывает злость. Другим способом выражения агрессии может быть деятельность, имеющая, в конечном счете, некую конструктивную цель. Но все это достигается лишь постепенно. Также следует отметить и то, как это может восприниматься другими людьми, если ребенок будет выражать свои чувства в игре, а не в те моменты, когда он испытывает гнев. Нам, конечно же, могут не нравиться какие бы то ни было проявления злости или же если как-то иначе нам причиняют боль, но мы не должны игнорировать всего того, что лежит в основе самодисциплины, если говорить о злости.

То, что ребенок играет ради удовольствия, ни у кого не вызывает сомнений. Гораздо сложнее увидеть в игре ребенка то, что таким образом он пытается справиться с тревогой или же с чем-то таким, что может привести к тревоге, если это не контролировать.

Тревога всегда является очень важным моментом в игре ребенка, и зачастую это существенный момент. Чрезмерная тревога часто приводит к компульсивной и однообразной игре или же искусственному поиску удовольствий, которые ребенок пытается получить в игре. И если тревога очень сильна, тогда игра превращается в явное отреагирование тех чувств, с которыми ребенок не справляется.

Мы не будем здесь подробно останавливаться на том, что многие детские игры связаны с тревогой. Нам важно посмотреть, как это происходит на практике. Разница лишь в том, что если ребенок играет ради удовольствия, то мы можем попросить его прерваться, но если игра связана с тревогой, мы не можем вывести ребенка из игры, не причинив ему страданий. И тогда тревога может проявиться с еще большей силой или же появятся какие-то иные способы защиты против тревоги (например, мастурбация или фантазирование).

Через игру ребенок получает некий опыт. Игра представляет собой значительную часть его жизни. Вообще игра - это огромная часть жизни ребенка. У взрослого может быть богатый внешний и внутренний опыт, ребенок же все это получает в основном из игры и фантазий. Так же как в процессе жизни формируется личность взрослого, точно так же это происходит и у детей через их игру, а также благодаря всевозможным выдумкам в игре других детей и взрослых. В игре ребенок обогащается и постепенно учится видеть все многообразие внешнего реального мира. Игра есть некое постоянное подтверждение креативности, что говорит о жизненных силах ребенка.

Взрослые могут также посодействовать этому процессу, признавая то огромное место, которое занимает игра, а также обучая детей всевозможным традиционным играм, при этом никоим образом не ограничивая или не нарушая изобретательности самого ребенка.

Сначала ребенок играет один или с матерью. Другие дети ему пока не нужны как товарищи по игре. В значительной степени именно через игру, в которой другим детям отводятся заранее определенные роли, ребенок соглашается с тем, что эти другие люди так же независимы, как и он. У детей все происходит в общем-то так же, как и у взрослых. Одни с легкостью заводят себе друзей и имеют много врагов, в то время как другие могут годами оставаться одни, и единственный вопрос, который иногда может у них возникать, почему же их никто не замечает. В игре у детей появляются друзья и враги, в то время как вне игры им не так легко заводить себе новых друзей. Игра - это некая организация, в которой зарождаются эмоциональные отношения и развиваются всевозможные социальные контакты.

Игра, как и всевозможные игровые формы и религиозные практики, так или иначе способствует некоему объединению и общей личностной интеграции. Так, например, в игре нетрудно увидеть связь человека с внутренней реальностью, которая связана и с реальностью внешней.

Если же посмотреть на этот невероятно сложный вопрос иначе, то мы увидим, что именно в игре ребенка можно увидеть некую связь между его идеями и телесным выражением. В этой связи мне кажется целесообразным проследить корни мастурбации или отметить какие-то иные проявления и сравнить все это с истинной игрой, в которой осознаваемые и бессознательные импульсы, наряду с соответствующим телесным выражением, либо временно приостанавливаются, либо ребенок как-то приспосабливает их к игровому контексту.

Когда мы видим мастурбирующего ребенка, в компульсивности которого совершенно точно нет никаких фантазий или же, с другой стороны, перед нами ребенок, в компульсивном фантазировании которого явно отсутствует какое-то локализованное или общее телесное возбуждение, мы это относим к вполне естественным проявлениям, которые можно видеть в игре, объединяющей в себе эти два важнейших аспекта (телесное функционирование и всевозможные фантазии). Игра является некой альтернативой выражению чувств, когда ребенок пытается сохранить некую целостность. Хорошо известно, что когда тревога достаточно высока, в чувствах можно увидеть некую компульсивность, и тогда игра становится невозможной.

Точно так же, как и в случае с ребенком, у которого связи с внутренней реальностью рассогласованы с реальностью внешней, - иными словами, в личности которого можно увидеть серьезное расщепление, - нормальная игра (подобно тому, как мы вспоминаем свои сны, а потом их рассказываем) является тем, что может привести к личностной интеграции. Ребенок с таким серьезным расщеплением личности не может играть или не может играть в те игры, в которые играют обычные дети. На сегодняшний день (1968 г.) я бы добавил к этому следующие комментарии:

1. по своей сути игра представляет собой нечто креативное;
2. игра всегда интересна, поскольку она связана с некими неопределенными границами между субъективным и объективным;
3. игра происходит в потенциальном пространстве между ребенком и его материнской фигурой. В этом потенциальном пространстве необходимо учитывать различные изменения, когда ребенок, который находится в слиянии с матерью, в то же самое время начинает отделяться от нее;
4. игра развивается в этом потенциальном пространстве, когда ребенок должен пережить сепарацию без сепарации как таковой, а это становится возможным, потому что данная ситуация, когда он находится в состоянии слияния с матерью, заменяется адаптацией матери к потребностям ребенка. Иными словами, игра имеет отношение к некоему жизненному опыту ребенка, который начинает доверять материнской фигуре.

Игра может выполнять функцию самовыражения точно так же, как и одежда у взрослых. Игра так же, как и речь, выдает наши мысли - я имею в виду более глубинные вещи. Известно, что подавленное бессознательное мы стараемся по возможности скрыть, но во всем остальном бессознательное - это нечто такое, что любому человеку не помешало бы знать, а игра, как и сновидения, выполняет функцию самораскрытия.

В психоанализе маленьких детей коммуникация через игру используется вместо бесед со взрослыми. Часто можно видеть, насколько велика вера трехлетнего ребенка в то, что мы поймем его, так что психоаналитику порой бывает сложно оправдать ожидания ребенка. И тогда разочарование ребенка может быть огромным. Поэтому психоаналитик должен сделать все возможное, чтобы попытаться понять, что же ребенок пытается донести до нас через игру.

Надо сказать, что более старшие дети уже утратили иллюзии, поэтому какое бы то ни было недопонимание не будет иметь для них такие серьезные последствия. Тем не менее, все дети (и даже некоторые взрослые) так или иначе продолжают верить в то, что их поймут. В своей игре мы всегда стремимся найти выход к бессознательному. У маленьких же детей мы сталкиваемся с наивной честностью, что сначала вызывает наше умиление, а потом дает более зрелые ростки.

Перевод: Ирины Гифт.

Чтобы защитить детей, мы должны позволить им играть в то, что считается "опасным".

Многие думают, что страх – это негативное переживание, которого нужно по возможности избегать. Однако те, у кого есть дети или кто сам был ребенком, знают, что дети любят играть в рискованные игры – игры, сочетающие в себе радость свободы и некоторую долю страха, производящие будоражащее чувство.

Шесть категорий рискованной игры

Эллен Сэндсетер, преподаватель норвежского Университета королевы Мод (Queen Maud University) в городе Тронхейм, выделила шесть категорий рискованной игры, которая привлекает детей по всему свету. Это:

Большая высота.

Дети лазают по деревьям и разным конструкциям на пугающем расстоянии от земли, где они могут получить обзор мира с высоты птичьего полета и захватывающее чувство покорения вершины.

Большие скорости.

Дети качаются на канатах, веревках или на качелях на детской площадке; катаются на санках, лыжах, коньках или с горок во дворе; спускаются по быстрым рекам на бревнах и лодках; а также катаются на велосипедах, скейтбордах и других приспособлениях, достаточно быстрых, чтобы вызвать захватывающее чувство, когда практически, но не полностью теряешь контроль.

Опасные инструменты.

В зависимости от культуры дети играют с ножами, луками и стрелами, сельскохозяйственными аппаратами (тут сочетается работа и игра) или другими инструментами, которые могут быть потенциально опасными. Конечно, дети чувствуют большое удовлетворение от того, что им доверили такие инструменты, но также и захватывающее чувство контроля над ними, зная, что ошибка может привести к травме.

Опасная среда.

Дети любят играть с огнем и в глубоких водоёмах или рядом с ними, что представляет некоторую степень угрозы.

Куча-мала.

Дети по всему миру гоняются друг за другом и устраивают игровые драки, и обычно они предпочитают быть в самой уязвимой позиции – того, кого догоняют, или того, на кого нападают в драке, – положение, влекущее наибольшую степень риска и требующее больше всего навыков, чтобы его преодолеть.

Исчезнуть/потеряться.

Дети помладше играют в прятки и испытывают захватывающее чувство временного, пугающего разделения с товарищами по игре. Дети постарше отправляются куда-то подальше от взрослых, в места для себя новые и наполненные воображаемыми опасностями, включая опасность потеряться.

Эволюционная ценность рискованной игры

Детеныши других млекопитающих также получают удовольствие от рискованной игры . Козлята бегают вдоль крутых обрывов и неловко подпрыгивают в воздух, делая приземление затруднительным. Детеныши обезьян играючи качаются с ветки на ветку – достаточно далеко, чтобы проверить свои способности, и достаточно высоко, делая возможное падение болезненным. Молодые шимпанзе любят бросаться с высоких ветвей на более низкие, едва не падая на землю. Молодняк большинства видов млекопитающих, не только нашего, проводит много времени, гоняясь друг за другом и устраивая игровые драки, и они тоже предпочитают быть в уязвимой позиции.

С точки зрения эволюции вопрос о рискованной игре очевиден: зачем она нужна? Она может стать причиной травмы (хотя серьезные травмы редки) и иногда (очень редко) смерти, почему тогда она уцелела в результате естественного отбора? Тот факт, что она уцелела, служит доказательством того, что ее преимущества перевешивают риск. Каковы эти преимущества? Наблюдения за лабораторными животными дают нам некоторые подсказки.

Ученые нашли способ лишить крысят игры в течение критической фазы их развития, не лишая их общества соплеменников. Крысята, взращенные таким образом, вырастают эмоциональными инвалидами . Когда их помещают в новую среду, они чрезмерно пугаются и не могут адаптироваться и изучить обстановку, как сделала бы обычная крыса. Когда их помещают с незнакомым сверстником, они либо оказываются парализованы страхом, либо срываются в неуместную, неэффективную агрессию. Подобные открытия были сделаны и в более ранних экспериментах по лишению игры с детенышами обезьян (хотя показатели в этих экспериментах были не такими явными, как в последующих экспериментах с крысами).

Эти открытия дополнили теорию регуляции эмоций в игре: теория заключается в том, что главная задача игры – научить молодняк млекопитающих регулировать страх и гнев. В рискованной игре молодежь дозировано получает то количество страха, с которым может справиться, и тренируется сохранять присутствие ума и адаптироваться к этому страху. Они узнают, что они могут справиться с этим страхом, преодолеть и пережить его. В играх типа "куча-мала" они могут испытывать гнев, потому что один игрок случайно может причинить другому боль. Но для того, чтобы продолжить играть, продолжить развлекаться, они должны преодолеть этот гнев. Если они сорвутся, игра окончена. Таким образом, согласно теории регуляции эмоций, игра, среди всего прочего, – это способ для молодняка млекопитающих научиться контролировать страх и гнев таким образом, чтобы они могли справиться с реальной опасностью и тесно взаимодействовать друг с другом, не подвергаясь отрицательным эмоциям.

Вредоносные последствия лишения игры в современной культуре

На основе этого исследования Сэндсетер в 2011 году написала в своей статье в журнале "Эволюционная Психология": "Мы можем наблюдать увеличение уровня неврозов и психопатологии в обществе, если детям не дают участвовать в соответствующей их возрасту рискованной игре". Она написала это в качестве предсказания на будущее, но я проанализировал данные – в своей книге "Свобода обучения" (Free to Learn) и других работах , – которые показывают, что будущее уже давно наступило.

Если вкратце, доказательство состоит в следующем. За последние 60 лет мы были свидетелями того, как в нашей культуре неуклонно, постепенно, но довольно значительно у детей сократилось количество возможностей свободно играть, без контроля взрослых, а особенно возможностей играть в рискованные игры. За те же 60 лет мы также наблюдали неуклонный, постепенный, но довольно значительный рост всевозможных умственных, а особенно эмоциональных отклонений у детей.

Вернитесь к списку из 6 категорий рискованной игры. В 1950-е годы даже маленькие дети регулярно играли всеми перечисленными способами, и взрослые ожидали и разрешали подобную игру (хотя им и не всегда это нравилось). Сегодня таких родителей, которые разрешают подобные игры, соседи, а то и государственные органы, обвинят в пренебрежении.

Вот – признаюсь, ностальгическое отступление – лишь несколько примеров моих собственных игр в 1950-е:

– В возрасте 5 лет я ездил на велосипеде со своим 6-летним другом через весь поселок, в котором мы жили, и по его окрестностям. Наши родители устанавливали границы, к какому времени мы должны вернуться, но не ограничивали наши передвижения. (Естественно, тогда у нас не было сотовых телефонов, никаких средств связи на случай, если мы потеряемся или получим травму.)

– С 6 лет я и все мальчишки, которых я знал, носили с собой перочинный нож. Мы использовали их не только для вырезания, но и для различных игр, где мы бросали нож в цель (но никогда – друг в друга).

– Помню, в возрасте 8 лет я и мои друзья проводили перемены и перерыв на обед в школе, устраивая борьбу в снегу или на траве на берегу реки возле школы. Мы организовывали поединки. Никто из учителей или других взрослых не обращал внимания на нашу борьбу, а если и обращали, никогда не вмешивались.

– Когда мне было 10-11, мы с друзьями на весь день ходили в походы на коньках или лыжах на 8-километровое озеро рядом с нашим поселком в штате Миннесота. У нас с собой были спички, и время от времени мы, изображая храбрых исследователей, останавливались на островах, чтобы развести костер и согреться.

– Кроме того, в возрасте 10-11 мне разрешали управлять большим опасным ручным печатным станком в печатной мастерской, где работали мои родители. На самом деле, по четвергам я часто пропускал уроки в школе (в 5-6 классе), чтобы напечатать еженедельную газету нашего городка. Учителя и школьная администрация никогда не возражали, по крайней мере, я никогда об этом не слышал. Я думаю, они понимали, что в печатной мастерской я получаю более ценные уроки, чем мог бы получить в школе.

Такое поведение не было исключением в 1950-е годы. Мои родители были несколько более доверяющими и терпимыми, чем большинство родителей, но не намного. Сколько из этого было бы допустимо для родителей и других взрослых из госорганов сегодня? Вот показатель того, как далеко мы ушли: по результатам недавнего опроса тысяч родителей в Великобритании 43% считают, что детей до 14 лет не нужно отпускать куда-то одних, другая половина считает, что эту свободу не стоит предоставлять им до 16 лет! Могу предположить, что примерно такие же цифры были бы и в результате опроса родителей в США. Приключения, раньше нормальные для 6-леток, теперь не позволены даже многим подросткам.

Как я уже сказал, за тот же период, за который мы наблюдали такой значительный спад в свободе детей играть, а особенно в свободе рисковать, мы наблюдали такой же значительный подъем в разного рода умственных отклонениях у детей. Лучшее доказательство этого можно найти в анализе показателей стандартных клинических опросников, которые даются без изменений нормативным группам детей и молодых людей на протяжении нескольких десятилетий. Подобный анализ говорит о том, что по сегодняшним стандартам в 5-8 раз больше молодых людей страдают от значительного, с врачебной точки зрения, уровня тревожности и депрессии, чем в 1950-е. Рост детских психопатологий был таким же неуклонным и постепенным, как и снижение детской свободы рисковать.

Эта история столь же иронична, сколь трагична. Мы лишаем детей свободной, рискованной игры якобы, чтобы защитить их от опасности, но, поступая так, мы создаем условия для развития умственного отклонения. Дети созданы природой таким образом, чтобы самим научиться эмоциональной устойчивости, играя в рискованные игры, затрагивающие эмоции. В итоге, ограничивая подобные игры, мы создаем большую опасность, чем если бы их позволяли. Кроме того, мы лишаем их развлечения.

Чтобы игра была безопасной, она должна быть свободной, а не сдерживаемой, управляемой или навязанной взрослыми

Дети очень мотивированы играть в рискованные игры, но они так же прекрасно знают собственные возможности и избегают риска, который не могут вынести физически или эмоционально. Дети значительно лучше нас знают, что они могут вынести. Если взрослые давят или даже поощряют детей рискнуть, когда они к этому не готовы, результатом может стать травма, а не захватывающее чувство риска. Дети, даже одинакового возраста, комплекции и силы, очень разные. Что захватывает одних, травмирует других. Когда учителя на уроках физкультуры требуют от всех учеников лазить по канату или по шесту к потолку, некоторые дети, для которых это слишком большая нагрузка, испытывают эмоциональную травму и стыд. Вместо того, чтобы научить их карабкаться и испытывать чувство высоты, такой опыт навсегда отвращает их от подобных приключений. Дети знают свою меру страха, с которой они могут справиться, и чтобы использовать это знание, они должны сами быть ответственными за свою игру. [В скобках хочу отметить, что относительно небольшой процент детей склонны переоценивать собственные способности и регулярно травмируются в рискованной игре. Таким детям нужна помощь, чтобы научиться самоограничению.]

Ирония состоит в том, что дети с большей вероятностью могут травмироваться в спорте под руководством взрослых, чем в самостоятельно выбранной и направляемой ими самими игре. Это происходит потому, что поощрение взрослых и их соревновательный азарт заставляют детей рисковать – травмировать себя и других,- как они бы не стали делать по собственной воле. Кроме того, в таких видах спорта их поощряют специализироваться на чем-то одном и поэтому чрезмерно использовать определенные мышцы и суставы. Согласно недавним данным из Центра США по контролю и предовращению болезней более 3,5 миллионов 14-летних детей в год лечатся от спортивных травм. Это 1 из 7 ребят, занимающихся спортом. Благодаря взрослым, которые поощряют молодых бейсболистов бросать мяч с такой силой, что они могут вывихнуть локоть, поощряют молодых игроков в американский футбол сталкиваться настолько сильно, что у них происходит сотрясение мозга, поощряют молодых пловцов тренироваться так часто и усиленно, что им требуется операция плечевых суставов, – благодаря им спортивная медицина для детей стала большим бизнесом. Дети, играющие ради собственного удовольствия, редко концентрируются на чем-то одном (им нравится разнообразная игра), и они останавливаются или меняют игру, когда им больно. Кроме того, поскольку они играют ради удовольствия, они стараются не причинять боль товарищам по игре. Взрослые, захваченные соревновательным азартом или надеждой на дальнейшую спортивную стипендию*, идут против природного механизма предотвращения травм.

Итак, мы лишаем детей собственной, выбранной ими захватывающей игры, считая ее опасной, хотя на самом деле она таковой не является, а ее преимущества перевешивают мнимую опасность. Когда же мы поощряем детей специализироваться в соревновательных видах спорта, опасность получить травму действительно довольно велика. Пора нам пересмотреть свои приоритеты.

* Спортивная стипендия в США дает возможность покрыть полностью или частично стоимость обучения, проживания, питания, страховки и других расходов студентов, поэтому ее получение может быть весьма желательным для родителей.

Sandseter, E. (2011). Children’s risky play from an evolutionary perspective. Evolutionary Psychology, 9, 257-284.
Spinke, M., Newberry, R., & Bekoff, M. (2001). Mammalian play: Training for the unexpected. The Quarterly Review of Biology, 76, 141-168.
Например, Pellis,S., & Pellis, V. (2011). Rough and tumble play: Training and using the social brain. In A. D. Pelligrini (Ed.), The Oxford handbook of the development of play, 245-259. Oxford University Press.
LaFreniere, P. (2011). Evolutionary functions of social play: Life histories, sex differences, and emotion regulation. American Journal of Play, 3, 464-488.
Gray, P. (2011). The decline of play and the rise of psychopathology in childhood and adolescence. American Journal of Play, 3, 443–463.
Referenced in Burssoni, M., Olsen, L., Pike, I., & Sleet, D. (2012). Risky play and children’s safety: Balancing priorities for optimal development. International Journal of Environmental Research and Public Health, 9, 3134-3148.
Прекрасный пример того, какой вред наносят взрослые детям, занимающимся спортом, – книга Until It Hurts, автор Mark Hyman.

Игра в прятки появляется в жизни малыша одна из самых первых.. Почему детям так нравиться искать и прятаться? Какие варианты этой интересной игры можно предложить ребенку?

педагог

С первых месяцев

В 6 месяцев малыш может узнать игрушку, даже если она наполовину прикрыта чем-либо. «Есть кусочек предмета − есть и весь предмет» − вот открытие шестимесячного ребенка! Кроха очень интересуется такими «спрятанными» вещами и обязательно «отыскивает» их. А вот если погремушка полностью скрылась за пеленкой, искать ее малыш на станет − ребенок узнает закон о постоянстве существования предметов только лишь через месяц.

Если семимесячный кроха уронит игрушку на пол, он поймет, что там она и лежит. Открытие этого возраста позволяет сделать игры в прятки чуть сложнее. От малыша наконец можно полностью спрятать предмет, только нужно сделать это на его глазах − радость появление исчезнувшей игрушки заставит его снова и снова заглядывать под подушку, пеленку, миску...

Новые открытия

Различные манипуляции с коробочками, баночками, сумочками, платками закрепляют знания восьмимесячного малыша о тайне пропавших вещей. Ребенок как бы все время задает вопрос: «Если я положу в сумку плюшевого мишку, будет ли он лежать там, когда я снова ее открою?» или: «А если сама мама выйдет из комнаты поговорить по телефону, можно ли считать ее потерявшейся или ее голос − свидетельство того, что она не ушла далеко?» Последний вопрос является одним из главных в этом возрасте. Особая привязанность детей к родителям заставляет постоянно следить за их присутствием в комнате. И это уже не игра в прятки, а беспокойство и огорчение. Ребенок начинает ползать, передвигаться по квартире, и это большое облегчение: отправиться в соседнюю комнату и проверить, там ли все-таки мама, − давняя мечта малыша. В девять месяцев ребенок полностью осознает постоянство предметов, и теперь его интересуют самые разные варианты пряток. Можно прятать его самого под платком − малыш, сидя в кроватке, стащит с себя эту завесу и даже не упадет. Можно зажать маленькую игрушку в кулачке − кроха, увидев это, будет пытаться разжать вашу руку и обнаружить потерю. Ребенок сам может прятать кубик в коробку и доставать его, вытряхивая. В 11 месяцев «обмануть» малыша становиться сложнее. Он не станет искать предмет там, откуда вы его забрали. Кроха внимательно следит за вашей рукой и обязательно найдет перепрятанную вещь.

Нади меня!

К играм в прятки можно отнести и все задания, которые содержат слова «найди», «отыщи» и тому подобные. Ведь если что-то нужно найти, значит, это «что-то» спрятано. Давайте ребенку картинки, где нужно найти различия, отыскать животных, найти для каждого подходящую тень. Предложите малышу отыскать пару к каждому его носочку или варежке. Можно сделать парные мешочки с разными наполнителями − рисом, горохом, ватой, спичками, крахмалом, скомканной бумагой − и отыскивать пару на ощупь. Предложите ребенку найти ту игрушку, которую вы загадали. Посадите больших зверюшек вокруг малыша и сообщите ему приметы пропавшего или его «адрес» (он сидит между белкой и медведем или справа от белки...). Можно попросить малыша закрыть глаза и убрать одну из игрушек − крохе предстоит ответить на вопрос: кто спрятался?

Усложненные версии

Игры в прятки проходят своеобразную эволюцию и «взрослеют» вместе с малышом. Ведь каждому человеку всегда приходится что-то искать, находить, а то и прятать.

За стеклом

Попробуйте положить игрушку за какой-нибудь прозрачный барьер. Попросите малыша найти ее. Понаблюдайте, будет ли кроха пытаться взять игрушку прямо через преграду или обойдет ее.

Закрой крышкой

Дайте малышу несколько емкостей и крышки к ним. Возьмите любую игрушку и положите ее внутрь, закройте подходящей крышкой. Малыш вытащит игрушку, а потом попробует спрятать ее сам. Сложность этой игры именно в том, чтобы не только положить вещь внутрь, но и прикрыть ее крышкой нужного размера.Можно дать ребенку для начала закрытые емкости: он откроет их и обнаружит внутри одной из них свою игрушку. Можно взять несколько игрушек и положить по одной в каждую емкость − так еще интереснее. Теперь надо найти именно мишку, а потом отгадать, где лежит машинка.

На привязи

Выберите две яркие игрушки и привяжите к ним по ленточке разного цвета. Покажите ребенку, что можно тянуть за ленты и подтаскивать игрушки к себе. А теперь спрячьте одну игрушку, а затем обе и оставьте только кончики ленточек. Пусть малыш сначала просто отыскивает игрушки, а потом попробует вытащить именно ту, которую вы назовете. Для этого ему нужно запомнить, ленточка какого цвета привязана к каждой игрушке. С возрастом количество игрушек и цветных ленточек можно увеличивать. К четырем годам можно предложить уже 4 или даже 5 пар.

Предлагая ребенку находить и прятать, вы формируете у него важные умения, развиваете логическое мышление, во многих играх − мелкую моторику, умение ориентироваться в пространстве, речь.

Кто там?

Можно предложить ребенку отыскивать предметы в какой-нибудь крупе. Это занятие отвлечет малыша от капризов, пока вы колдуете над обедом. Ребенку постарше можно усложнить задание, предложив искать не руками, а ложкой или щипцами. А если вы подберете несколько железных предметов, дайте для их поиска магнит.

Разноцветная вода

Возьмите прозрачные стаканчики и несколько баночек гуаши. В емкость налейте воды и положите одноцветные предметы: шарики, детальки конструктора − то, что есть в наличии. Их цвета должны совпадать с цветом гуаши. Обмакните кисточку, например, в зеленую краску и растворите гуашь в воде, где лежит зеленый предмет. Повторяйте движение до тех пор, пока игрушку не станет видно. Пусть теперь малыш спрячет красный предмет, а потом желтый.

В песочнице

Здесь можно показать ребенку, как делаются «секретики» − все взрослые помнят, как в детстве зарывали в землю фантики, прикрытые стеклышком, а потом, аккуратно счищая песок, любовались картинкой. Для малышей лучше использовать прозрачную твердую пленку, в которую часто ламинируют игрушки.

Почти простые прятки

Правила традиционных пряток знают все. Водящий считает, стоя у стены, пока другие игроки прячутся. Потом начинает их искать. Попробуйте предложить ребятам западный вариант этой игры. Он называется «сардинки». Прячется один, а ищут его все. Однако если игрок находит спрятавшегося, он должен присоединиться к нему. Игра заканчивается, когда последний герой наконец встречается со всеми остальными.

Не располагая большой территорией, с малышом можно поиграть в «Горячо − холодно». Нужно спрятать предмет в комнате и подсказывать крохе его расположение словами: «холодно» − он стоит далеко от предмета, «тепло» − ближе к предмету и «горячо» − совсем рядом.

Сидя на диване

Такие прятки хороши во время подготовки ко сну или ожидания в очереди. Найди букву Ф, красную пуговицу, кнопку или даже цифру 12 − и тому подобное, в зависимости от интерьера.

Ориентирование по плану

На листке бумаге изобразите план комнаты. Для детей двух-трех лет постарайтесь прорисовать мебель чуть более детально, чем это принято на схемах. Разберите с малышом, какие предметы изображены на рисунке. Пусть кроха подойдет к тому, на что вы укажите на рисунке. В общем, убедитесь, что ребенок в состоянии «прочитать карту». Спрячьте какую-нибудь конфетку, маленький подарочек или просто определенную игрушку в комнате, а на плане изобразите тайник крестиком. Предложите малышу найти клад.

Африканские дети к концу первого года жизни обгоняют европейских по уровню психического и физического развития. Это обнаружила француженка Марсель Же Бер еще в 1956 году, проводя исследования в Уганде.

Причина этой разницы в том, что африканский ребенок не лежит в кроватке или в коляске. Он с рождения находится у маминой груди, привязан к ней платком или куском материи. Ребенок познает мир, постоянно слыша ее голос, ощущая себя под защитой материнского тела. Именно это чувство безопасности помогает ему быстрее развиваться.

Но в дальнейшем европейские дети обгоняют своих африканских ровесников. И этому тоже есть объяснение: около года их вытаскивают из колясок и дают им возможность играть. А дети в африканских странах рано начинают работать. В этот момент заканчивается их детство и останавливается их развитие.

Что происходит сегодня?

Вот типичная материнская жалоба:

«Ребенку 6 лет, и он совсем не хочет учиться. В детском саду он не высиживает за партой даже двух занятий, а всего их 4-5 каждый день. Когда он играет? Ну ведь у них в саду вся деятельность игровая, они там в тетрадках звездочки рисуют, это же игра. Но он много болеет. Ходит три дня в сад, а потом неделю сидит дома, и догоняем программу детского сада. А вечером у него кружки, хореография, уроки английского…»

Бизнес-консультанты говорят: «Рынок смотрит на ваших детей с двух лет». Они должны успеть пройти подготовку, чтобы попасть в три года в нормальное элитное заведение. А в шесть вы должны проконсультироваться у специалиста, чтобы определиться с профессией. Иначе ваш ребенок не встроится в этот конкурентный мир.

В Китае современные дети учатся с утра до ночи. И мы тоже движемся в эту сторону. Наши дети не очень хорошо ориентируются в пространстве, не умеют играть и потихоньку превращаются в африканских детей, которые в три года начинают работать.

Сколько длится детство наших детей?

С другой стороны, современные исследования антропологов и нейробиологов показывают, что детство и отрочество становятся более растянутыми.

Сегодня периодизация подросткового возраста выглядит так:

11–13 лет – предподростковый возраст (хотя у современных девочек месячные начинаются раньше, чем у предыдущих поколений, в среднем – в 11 с половиной лет);

13–15 лет – ранний подростковый возраст

15–19 лет – средний подростковый возраст

19–22 года (25 лет) – поздний подростковый возраст.

Получается, что детство продолжается сегодня до 22–25 лет. И это хорошо, поскольку люди живут все дольше и медицина быстро развивается. Но если ребенок уже в три года заканчивает играть и начинает учиться, сохранится ли его энтузиазм к моменту окончания школы, когда самое время начинать взрослую жизнь?

Поколение геймеров и 4 «К»

Сегодняшний мир компьютеризован, и на наших глазах выросло первое поколение геймеров. Они уже работают. Но психологи заметили, что у них совсем другая мотивация. Предыдущие поколения работали из чувства долга и потому что «так правильно». Мотивация молодых – увлеченность и вознаграждение. Работать из чувства долга они не видят смысла, им это скучно.

Лет через двадцать в мире останутся одни творческие профессии, остальное будут делать роботы. Это значит, что те знания, которые дает сегодня школа, им практически не пригодятся. А пригодятся те навыки, которые мы им дать не можем. Потому что мы не знаем, что им точно надо, или не имеем этих умений.

Мотивация молодых – увлеченность и вознаграждение. Работать из чувства долга они не видят смысла, им это скучно

Но наверняка известно, что им понадобится способность играть, особенно играть в командные игры. Ибо творческие профессии предполагают игру. И получается, что, отдавая ребенка во всякие развивающие кружки и секции, мы лишаем его того единственного навыка, который ему точно понадобится в будущем, – мы не даем ему возможности играть, проигрывать важные процессы и тренироваться на них.

Корпорации, работающие с образованием будущего, называют 4 «К» современного образования:

– креативность

– критическое мышление

– коммуникация

– кооперация

Тут и в помине нет математики, английского и других школьных предметов. Все они становятся лишь средством, помогающим нам научить детей этим четырем «К». Ребенок, обладающий навыками четырех «К», адаптирован к сегодняшнему миру. То есть он легко определяет недостающие ему умения и легко их добирает в процессе учебы: нашел в интернете – прочитал – понял, что с этим делать.

Компьютерная игра – это игра?

У педагогов и психологов есть два подхода к процессу геймификации:

1. Компьютерная зависимость ведет к тотальной потере связи с реальностью , и нам нужно бить тревогу. Потому что они живут в модуляторах реальности, забывают, как общаться, не умеют реально что-то делать руками, но делают в три клика то, что нам кажется очень сложным. Например, настроить только что купленный телефон. Они теряют связь с нашей реальностью, но зато у них есть связь с той реальностью, которая нам недоступна.

2. Компьютерные игры – это реальность будущего . Там ребенок отрабатывает навыки, необходимые для будущей жизни. Он играет с кем-то в Сети, а не сидит в одиночестве.

Агрессию ребенок тоже выражает в играх, поэтому в наши дни резко снизилась подростковая преступность. Возможно, современные дети меньше играли бы в компьютерные игры, если бы у них было с кем общаться в жизни. Компьютерные игры заменили те ролевые игры, в которые играли дети предыдущих поколений.

Есть одно отличие: в компьютерной игре реальность задают не сами игроки, а создатели игр. И родители должны понимать, кто делает эту игру и какой смысл он туда вкладывает.

Сегодня можно легко найти игры с психологическими нарративами, которые вынуждают ребенка думать, принимать решения, делать моральные выборы. Такие игры дают полезные психологические знания, теории и способы жизни. Старшие поколения получали эти знания из сказок и книг. Наши предки учились на мифах, на священных книгах. Сегодня психологические знания и теории переводятся в компьютерные игры.

Во что играют ваши дети?

Обычные ролевые игры, тем не менее, занимают важное место в жизни наших детей. И на основании базовых, архетипических сюжетов создаются и компьютерные игры.

Обратите внимание, в какие игры особенно любят играть ваш ребенок. Если он «зависает» на одной конкретной игре, значит, отрабатывает там недостающие ему навыки, восполняет дефицит каких-то эмоций. Подумайте, какой смысл заложен в этой игре? Чего ребенку не хватает? Признания? У него нет возможности выплеснуть свою агрессию? Он пытается поднять свою самооценку и у него нет шансов повысить ее другим способом?

Давайте рассмотрим, в чем смысл некоторых популярных ролевых игр.

Игра в доктора

Помогает отрабатывать самые разные страхи и саму технологию похода к врачу, процесса лечения.

Доктор – это такой человек, которого слушается мама. Он важнее мамы. Поэтому возможность поиграть в доктора – это еще и возможность поиграть во власть.

Кроме того, игра в больницу позволяет ему легитимно обследовать свое тело и тело товарища, а также домашних животных.

Если ребенок особенно настойчиво и регулярно манипулирует с воображаемыми медицинскими предметами – ставит клизмы, капельницы, то очень возможно, что он пережил уже опыт медицинского насилия. Дети плохо видят разницу между страданием от болезни и страданием от процесса лечения.

Игра в магазин

Игра в ресторан

В этой игре ребенок отрабатывает, прежде всего, свои отношения с мамой. Ведь ресторан – это приготовление еды, кухня, а кто самый главный повар в доме? Конечно, мама.

И в процессе «готовки» или приема гостей ребенок пытается с ней конкурировать, контролировать ее. Кроме того, он может безбоязненно проиграть самые разные чувства, которые испытывает к маме. Например, выразить свое недовольство, сказав, например, ей: «Фи, мне не нравится, у вас муха в стакане». Или тарелку случайно уронить.

Дочки-матери

Расширение ролевого репертуара. Можно побыть мамой, «отомстить» маме, взять реванш, наработать навыки заботы о других и о себе самом.

Потому что в дальнейшем девочке придется быть мамой не только для своих детей, но и для самой себя. Отстаивать свое мнение перед другими людьми.

Игра в войнушку

В этой игре можно попробовать быть агрессивным, учиться защищать свои права, свою территорию.

Символически – это представление внутреннего конфликта в игровой форме. Две армии, как две части психической реальности, сражающиеся между собой. Победит одна армия или две армии смогут договорится между собой? Ребенок отрабатывает технологии разрешения внутренних и внешних конфликтов.

Прятки

Многие взрослые сегодня не умеют играть со своими детьми. Взрослым скучно, еще и потому, что они не понимают смысла их действий. Но, как видите, смысл в ролевых играх заложен огромный. Здесь указаны лишь некоторые значения этих игр. Когда родители понимают, что, сидя рядом с ребенком и подавая возгласы «ох!» или «ах"» или двигая солдатиков, они повышают его самооценку или способствуют разрешению внутренних конфликтов, их отношение к игре меняется. И они сами начинают охотнее играть. Родители, играющие со своими детьми каждый день, делают для развития своего ребенка очень важную работу и получают заодно удовольствие.

Из выступления Анны Скавитиной на Международной практической конференции «Психология: вызовы современности», которая состоялась в Москве 21-24 апреля 2017 года.

Об авторе

– детский аналитик, член Международной ассоциации аналитической психотерапии (IAAP).